Какие навыки важнее

   

     Практически любая современная программа обучения особого ребёнка преследует цель максимально приспособить его к той социальной среде, в которой он находится. В таком случае имеет значение каким навыкам, в первую очередь, нужно обучать ребёнка, имеющего проблемы развития. Мне известна точка зрения  специалистов, которые считают, что требования к такому ребёнку должны быть минимизированы, главное, чтобы он чувствовал себя комфортно и был окружён заботой. В странах с высоким уровнем жизни, как правило, так и происходит. Именно для этой цели создаются различные центры, где особые дети чувствуют себя защищёнными. К примеру, семья, где находится аутичный ребёнок, как правило, этого не скрывает от других, и окружающие, посвящённые в проблему,  и не ожидают от ребёнка нормативного поведения.

Мы со своими детьми живём в другой реальности, к нашим детям принято уже с самого раннего возраста предъявлять высокие запросы. Дети дошкольного возраста должны хорошо себя вести, не бегать, не прыгать, не приставать к взрослым, без возражений принимать все ограничения. Они должны вовремя осваивать самые различные умения, причём желательно без усилий со стороны окружающих. Ситуация осложняется тем, что мало кто из взрослых на самом деле знает, какими умениями должен обладать ребёнок в том или ином возрасте. «Ты почему не здороваешься? – ругает мама двухлетнего малыша при входе в кабинет врача, не зная о том, что это взрослый должен первым поздороваться с таким маленьким ребёнком, да к тому же сделать это так деликатно, чтобы не напугать его. Вместо помощи в освоении социальных навыков родители нередко  формируют у своих детей чувство неуверенности, внутреннего напряжения при общении с непредсказуемыми взрослыми. У нас, например, принято взять и поставить малыша перед толпой гостей, заставляя читать стишки, да ещё упрекать в том, что он, застеснявшись, отказался это делать. Интересно, много ли найдётся взрослых людей, желающих выступить перед огромной аудиторией да ещё  без предварительной подготовки?

Ещё сложнее родителям особых детей. Им приходится постоянно выслушивать претензии по поводу того, что их ребёнок что-то не умеет делать или демонстрирует ненормативное поведение. Вместо профессиональной помощи они выслушивают упрёки со стороны педагогов, которые, к сожалению, сами не всегда знают, чему следует учить ребёнка с проблемами развития. И примеров этому много. Неговорящий семилетний аутичный мальчик проходит обследование в ПМПК, консультантам известен его диагноз.  Перед ребёнком выкладывают несколько букв и просят сложить слово «ОСА». Простое короткое слово, всего из трёх букв. К огорчению мамы мальчик не справился с тестом. Откуда ей знать, что даже по отношению к обычному ребёнку такое задание не является адекватным хотя бы потому, что он ещё не изучал грамматику письменной речи и, в лучшем случае, может выложить «АСА», то есть так, как слышит. Другой пример. Аутичная девочка посещает коррекционный класс, где вполне адаптирована, научилась читать и постепенно осваивает навыки письма.  Но учительница недовольна тем, что ребёнок не знает ни одного стихотворения и совсем не понимает и не пересказывает сказки. Мама пришла за советом на консультацию. Какой тут может быть совет, если педагог не имеет представления о том, что для аутичного ребёнка такая контекстная речевая продукция, как стихотворения и сказки, которая не опирается на житейский опыт ребёнка и не имеет практической значимости, вовсе не способствует развитию речи. Более того, рифмованные речевые фрагменты или многократно слышимые высказывания героев любимых мультиков могут трансформироваться в стойкие повторы и  помешать развитию эффективного речевого общения. Аутичные дети, которые с раннего возраста слышат простой и доступный для понимания речевой комментарий близких взрослых, «наложенный» на их реальную жизнь, в дальнейшем намного успешнее и адекватнее продуцируют собственные высказывания.

 И таких примеров много. Часто родители вынуждены «подстраиваться» под шаблонные требования педагогов, а не под реальный потенциал своего ребёнка. Хотя, должна заметить, в упорном стремлении сделать из своего ребёнка «такого как все» родители тоже нередко «перегибают палку».

Родители часто спрашивают с каких навыков должно начаться обучение особого ребёнка? Осознавая, что ребёнок явно отстаёт в развитии от своих сверстников, они стремятся как можно скорее восполнить этот разрыв и интенсивно обучают его, как им кажется, очень важным навыкам. Ребёнка учат называть цвета, геометрические фигуры, цифры и буквы, показывают огромное количество картинок, требуют, чтобы он повторял слова и т.п. Иногда степень вмешательства доходит до такой интенсивности, что ребёнок при виде очередной картинки, книжки или карандашей начинает всё сбрасывать со стола и проявлять протест. Такая же ситуация нередко наблюдается и в том случае, когда ребёнок посещает специалиста, который без учёта индивидуальных потребностей ведёт себя примерно также, как и активная мама. Некоторые родители идут ещё дальше - заметив, что ребёнок обладает прекрасной памятью, может запомнить и повторить всё что угодно, начинают пополнять его неосознанный словарь иностранными словами, большим количеством стихов, сказок, полагая, что это стимулирует его умственное развитие.

Иногда наблюдается парадоксальная ситуация, когда ребёнок может спонтанно  произносить цифры и буквы алфавита (и русского и английского), называть картинки, открывать файлы в компьютере, чтобы запустить любимый мультик, но при этом не просится в туалет, не умеет обращаться с просьбой, закатывает истерику каждый раз, когда ему не предоставляют желаемое, требует от близких беспрекословного выполнения ежедневных ритуалов и, откровенно говоря, держит под напряжением всю семью.

Мне кажется, что здравый смысл и осознание того, насколько функциональным является то или иное достижение должны являться основной стратегией родителей и специалистов. И если шестилетний ребёнок считает до ста и при этом не просится в туалет – его всё равно будут воспринимать, как ребёнка с проблемами. Есть навыки, на формирование которых затрачиваются огромные ресурсы, но в итоге они не имеют никакой практической значимости. Например, какую пользу приносит ребёнку называние букв в трёхлетнем возрасте, если он всё равно ещё не умеет читать? Зачем ему знать название геометрических фигур, для каких целей? И зачем его надо учить рисовать квадрат или овал,  если можно нарисовать дом, который он видел собственными глазами или машину, с которой он любит играть? «Никак не можем научить его буквам» - сетовала бабушка аутичного мальчика, который не смог посещать детский сад из-за агрессивного поведения и в свои пять лет не умел самостоятельно есть, одеваться и проситься в туалет.

В медицине есть такое понятие, как «качество жизни» пациента, имеющего хроническую проблему здоровья. К реабилитации особых детей это имеет прямое отношение, поскольку именно практическая значимость навыков, которым обучают ребёнка, напрямую влияет на его адаптацию.  Даже если аутичный ребёнок знает все буквы, соотносит одинаковые картинки, выстраивает сложные конструкции из мелких предметов, проговаривает наизусть содержание мультиков, ориентируется в компьютерных играх, но при этом не пользуется туалетом, ест только жареную картошку, не умеет отвечать на вопросы, из-за проблем поведения не может посещать общественные места, то качество жизни как самого ребёнка, так и его семьи серьёзно страдает.

Последнее время я всё чаще наблюдаю ситуацию, когда родители и некоторые специалисты, обучившись эффективным приёмам АВА-терапии, направляют свои усилия на формирование формальных и нефункциональных навыков. На таких занятиях ребёнок может называть разнообразные геометрические фигуры, соотносить бесчисленное количество одинаковых изображений, в то время как  эти навыки, возможно сформированные правильным способом и согласно технологии, уже давно утратили свою функциональность, а может быть и вообще не были нужны конкретному ребёнку.

Ещё один очень важный момент – обучение ребёнка должно опираться на его реальный потенциал. Ничто так не мешает продвижению ребёнка, как завышенные ожидания. Нет смысла адресовывать неговорящему ребёнку вопрос «Что ты хочешь?». Нет смысла приучать его к рисованию, если он не умеет удерживать в руке карандаш. Нет смысла стимулировать неосознанное копирование слов, если ребёнок не умеет их использовать для общения с окружающими. И уж конечно, нет никакого смысла брать с собой ребёнка в супермаркет, где обилие соблазнов не только у аутичного ребёнка спровоцирует истерику, но и опустошит кошелёк родителей незапланированными покупками.

Основанием для таких утверждений служит наблюдение за аутичными детьми, чьи родители обучали их навыкам, ориентируясь на практическую пользу. И в список таких навыков, прежде всего, входили формирование навыков туалета, умения самостоятельно одеваться, пользоваться ложкой и есть разнообразную пищу, умения выполнять просьбы близких, нормативного поведения в общественных местах – в магазине, в маршрутке, при переходе через дорогу. Знаю много семей, где реабилитация ребёнка была направлена на обучение именно этим навыкам, позволяющих ребёнку быть более независимым и уверенным. Такой ребёнок чувствует себя более счастливым и защищённым независимо от характера проблем, а окружающий мир он познаёт в кругу семьи на собственном житейском опыте.

Считаю одной из самых серьёзных ошибок взрослых пытаться дать ребёнку представления об окружающей действительности через изображения на картинках. На самом деле ребёнок сначала должен увидеть, услышать и почувствовать мир вокруг себя, а уже потом узнать (не смысле «познать», а в смысле «опознать, соотнести») его с предъявленным изображением. Чувственный опыт первичен, а речь и распознавание изображений накладываются на реальный пережитый опыт. Не вижу смысла тратить ресурсы на простое называние цветов и геометрических фигур. Ребёнок легче запомнит, что такое круг, если увидит и ощутит округлость колеса машинки или форму блинчика, который испечёт вместе с мамой. Он наверняка быстрее запомнит названия цветов, если будет сравнивать красное яблоко с жёлтым или синюю машинку с зелёной. Формальное обучение отдельным характеристикам предметов может только запутать ребёнка и отвлечь от понимания значения слов. Особенно это касается аутичных детей, которые и так чрезмерно увлечены отдельными характеристиками предметов. К сожалению, как раз этому взрослые уделяют огромное внимание. Мне кажется, что обучение называнию признаков может иметь значение тогда, когда помогает ребёнку оценить ситуацию, ориентируясь на определённое свойство – например, сигнал светофора или если ребёнку предлагают на выбор конфету или игрушку определённого цвета. Мне приходилось наблюдать ситуации, когда ребёнок в результате чрезмерного упорного «обучения» цветам вместо названий предметов использовал названия цвета и на машинку, например, говорил «зелёный».

Считаю, что одним из важнейших навыков, на формирование которого стоит потратить силы, является умение особого ребёнка сообщать о своих потребностях. И возможно пока ребёнок будет обращаться с просьбой не словами, а жестами или карточкой ПЭКС.  Известно, что предоставление неговорящему ребёнку доступного коммуникативного «канала» в значительной степени позволяет избежать истерик и других форм дезадаптивного поведения.

Но самое главное умение для любого ребёнка – это способность сотрудничать. Над формированием этого навыка терпеливо и последовательно должны работать родители и специалисты, учитывая индивидуальные интересы особого ребёнка, поощряя любую попытку взаимодействовать. Именно мотивация является самым эффективным инструментом не только по отношению к особым детям, но и по отношению к любому человеку. Разве в нашей собственной жизни мало примеров, когда мы, что называется, горы сворачиваем, чтобы достигнуть поставленной задачи, зная о том, что будем вознаграждены за свои старания? Опираясь на свой профессиональный опыт наблюдения за детьми, могу с уверенностью утверждать - если для ребёнка создать условия, при которых он захочет сотрудничать, даже если ему придётся приложить усилия, то эффективность всегда будет намного выше, а результат появится быстрее. Никакой логопедический массаж не сможет заставить ребёнка заговорить, если родители и так удовлетворяют все его потребности, совершенно не ориентируясь на слабые попытки произносить звуки. Ребёнок не научится правильно обращаться с просьбой, если родители мгновенно предоставляют ему всё, что угодно по первому крику. И маловероятно, что ребёнок будет охотно следовать указаниям взрослого, если его старания не поддерживаются и не поощряются.

Только после того, как сотрудничество установлено, можно анализировать и планировать  необходимость обучения тому или иному навыку, в зависимости от потенциала ребёнка. Главное, чтобы это обучение осуществлялось последовательно и соотносилось с возможностями ребёнка независимо от его биологического возраста. При таком подходе почему бы и не блеснуть умением легко ориентироваться в компьютерных программах и знаниями английских слов, если ребёнок их услышал и подхватил? Главное, чтобы всё это работало на развитие, а не заполняло ненужным грузом память ребёнка. Изучение методов поведенческой терапии даёт возможность взрослым использовать достаточный арсенал подсказок и техник обучения, но если эти методы использовать формально, а навыки не будут иметь практического приложения, то желаемого эффекта не будет. Что подходит одному ребёнку, может совершенно не подходить другому. Можно иметь кучу разных сертификатов и специализаций, посещать различные тренинги и семинары, но если взрослые не  смогли подобрать мотивационный ключик к ребёнку, а их ожидания от обучения ребёнка неадекватны, то усвоенные им навыки вряд ли улучшат качество жизни семьи.